газета ТРУД
Каждая десятая российская компания намерена увольнять сотрудников.
Ну и куда им податься?
Премьер Дмитрий Медведев за долгие годы многотрудной работы единственное чему научился, так это излучать оптимизм. На заседании консультативного совета по иностранным инвестициям глава правительства заявил: «С экономикой у нас все в порядке: увеличивается объем промышленного производства, товарооборот, макроэкономические показатели находятся на очень хорошем уровне, низкой является инфляция». Где он подсмотрел столь благостную картину — бог весть. Может, из сводок Росстата, чьи цифры давно и не без оснований подвергают сомнению авторитетные эксперты?
Хотя про инфляцию чистая правда: в прошлом году была 4,2%, в нынешнем ожидается 3,8-4,0%. Вот только радости от таких цифр никакой. Потому что это наглядный показатель стагнации экономики и падения покупательной способности населения. Согласно опросам, почти половине россиян — 49,4% — денег хватает только на еду и одежду. Какой же продавец в таких условиях рискнет поднимать цены? Причем доля семей, балансирующих на грани бедности и нищеты, опять-таки подросла — в первом квартале текущего года их было 49,2%.
Одновременно крупнейшие кадровые агентства страны выступили с прогнозами сокращения рабочих мест в 2020 году — при опросах кадровых служб предприятий о грядущих плановых увольнениях заявляют примерно в каждой десятой компании. А сколько еще предпочитают не делиться такими планами? Компании вынуждены так делать, чтобы сократить затраты на зарплату персонала. Хотя сегодня половине работающего населения платят в месяц не больше 350 евро (медианная зарплата). Сущие копейки в сравнении с Европой, где даже республики бывшей советской Прибалтики с уровнем потребительских цен ниже российского установили зарплатный минимум от 430 евро — меньше никак нельзя!
Пенсионный фонд успокаивает: для «досрочных пенсионеров» на следующий год в бюджете ПФР зарезервировано 4,4 млрд рублей, на 2021 год — 5,6 млрд, на 2022-й — 6,4 млрд. Хватит ли? Если учесть, что средняя пенсия в России составляет 14,4 тысячи рублей, получается, что ПФР сможет обеспечить «досрочными пенсиями» от 30 до 40 тысяч человек, а их придет к кассе куда больше.
Неудивительно, что местные власти требуют от работодателей любыми средствами «держать численность» на прежнем уровне. А средств-то (в смысле денег) нет! И в Приморье руководство 322-го Авиационного ремонтного завода под Владивостоком уже перевело коллектив предприятия — 300 человек! — на двухдневную (!) рабочую неделю с зарплатой «по выработке». Это единственный завод по ремонту самолетов и вертолетов государственной и гражданской авиации на весь Дальневосточный федеральный округ, но госзаказов не хватает даже ему.
Таких предприятий с неполной рабочей неделей и сокращенным заработком в стране не один десяток, о чем сообщают в Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР). Работы и зарплаты на всех не хватает, несмотря на то что в минувшем, 2018 году, как уже писал «Труд», в России закрылось около 600 тысяч предприятий, а открылось вдвое меньше — 290 тысяч (данные консалтинговой компании FinExpertiza). Что самое удивительное: лидером антирейтинга по закрытию юрлиц стала особая экономическая зона — Калининградская область, пользующаяся налоговыми льготами. Даже в экономически благополучной Москве в минувшем году закрылось 234 тысячи компаний, а открылось лишь 88 тысяч. В текущем году ситуация не улучшилась.
«Одна из ведущих причин нынешнего дефицита рабочих мест на рынке труда — абсолютно непродуманная и поспешная пенсионная реформа», — говорит член комитета Госдумы по труду и социальной политике Олег Шеин. Ибо уже в нынешнем году на пенсию не смогли уйти 1,5 млн человек, которые освободили бы места для молодежи.
Это лишь начало, ведь никаких мер для создания новых рабочих мест в стране не только не принимается, но они даже всерьез не разрабатываются: мол, нам эти хлопоты без надобности. И действительно: в июне 2019 года Росстат сообщил об очередном падении уровня безработицы в России до рекордно низкого показателя в 4,4%. Но заслуги властей в том нет, ибо в стране с прошлого года фиксируется естественная убыль населения — смертность уже превысила рождаемость примерно на 200 тысяч человек. Одновременно чистый приток (приезд минус отъезд) трудовых мигрантов в Россию снизился почти вчетверо: был более полумиллиона — упал до 150 тысяч. Кстати (или некстати?) приток самых желанных для России трудовых мигрантов с Украины снизился на 30% — они нынче выбирают Европу. Зато количество уехавших из России украинцев резко выросло — в 2,6 раза. Хотя под занавес мы даже начали предлагать «носителям русского языка» льготные условия получения российского гражданства, но они не купились.
Ну да бог с ними, с гастарбайтерами — не забыть бы о своих согражданах. ПФР старательно демонстрирует заботу о стариках. По словам главы ведомства Антона Дроздова, уже нынче 100 тысяч россиян предпенсионного возраста могут пере-обучиться в рамках федерального проекта «Старшее поколение» нацпроекта «Демография» — повысить свою квалификацию и востребованность для работодателей. Господин Дроздов на голубом глазу уверяет, что программа уже пользуется спросом и в следующем году ее планируется распространить на граждан старше 50 лет. Поверим ему на слово: для предпенсионеров, которым не сегодня-завтра грозит увольнение, дополнительные курсы и впрямь интересны, ибо сулят хоть какой-то шанс остаться на плаву. Однако найдется ли для «обученных» хоть какая-нибудь работа?
Еще более острым становится следующий вопрос: намерена ли страна обеспечить работой подрастающее поколение — молодежь? Учтем, что даже до нынешней пенсионной реформы, по данным Роструда, молодые люди в возрасте от 14 до 29 лет составляли почти треть — 30,5% всех российских безработных. Даже если считать от официальных цифр лиц, зарегистрированных в службе занятости, это более 200 тысяч человек. Сегодня их больше, поскольку в нынешнем году старшее поколение не освободило свои рабочие места для собственных внуков. Куда им идти — в охранники, которых в России в 26 тысячах ЧОПов почти 700 тысяч, не считая еще 350 тысяч росгвардейцев? Ни в одной из европейских стран нет ничего подобного.
Здесь приходится снова и снова напоминать, что по президентскому указу, датированному еще маем 2012 года, в стране за шесть лет надлежало создать 25 млн высокотехнологичных (именно так в указе) рабочих мест. В тот момент их насчитывалось около 8-9 млн, и на создание каждого дополнительного Минэкономразвития запрашивало по 100-300 тысяч долларов. Шесть лет прошло, указ не выполнен. В новых нацпроектах аналогичного пункта уже нет и в помине. А вопрос остался: так где же будет трудиться российская молодежь? На стройках Сирии, которую, судя по последним событиям, нашей стране предложат не только очищать от террористов, но и восстанавливать?
Правительство твердит о «трудностях момента», наступлении нового общемирового экономического кризиса, необходимости преодоления западных санкций — мол, всем тяжело. Вот и сокращение штата запланировано на будущий год даже в государственном аппарате, откуда за три года намечено уволить 13 тысяч человек. Такое сокращение в Минфине обосновывают необходимостью материального стимулирования «до конкурентного уровня» для остающихся чиновников. А между прочим, их зарплата и нынче почти в три раза больше, чем средняя по стране (и вчетверо — впятеро больше медианной).
Но, как уже сообщалось в СМИ, каждому сокращенному госслужащему при увольнении будет выплачено по три месячных оклада (при средней зарплате федерального чиновника в 127 тысяч рублей) — на эти цели Минфин уже зарезервировал 4,8 млрд. В итоге в пересчете на обычную среднероссийскую пенсию (14 тысяч рублей) каждый уволенный госслужащий сможет прожить на это пособие «как простой российский пенсионер» более двух лет. А там, глядишь, кризис закончится, экономика начнет расти, пенсии поднимут...
Хотя тут я, пожалуй, размечтался.
А в это время
В среду, 23 октября, депутаты Госдумы спросили главу ПФР Антона Дроздова, почему он не восстанавливает индексацию пенсий работающим пенсионерам — и получили ответ: «На это в 2020 году потребуется 368 млрд. Таких денег у нас сейчас нет». Это неправда — деньги есть. Ибо бюджет ПФР складывается в том числе из трансферта денег, выделяемых федеральным бюджетом страны, а там в прошлом году был зафиксирован профицит в 2,75 трлн рублей — в 7,5 раза больше, чем требуется на восстановление законного размера пенсий 9,7 млн работающих россиян-пенсионеров. И в нынешнем году профицит составит 3 трлн — на индексацию хватит. А в Фонде национального благосостояния, который является «частью механизма пенсионного обеспечения граждан РФ на длительную перспективу», накопилось около 8 трлн. Это общенародное достояние, и его хватит на 22-летнюю индексацию. Но ни разу ни одного рубля из этого фонда не было потрачено по прямому назначению — на пенсии россиян. Почему?
Господин Дроздов говорит «нет денег», но ежегодно получает из ПФР в качестве зарплаты около 4 млн рублей — почти в 10 раз больше среднероссийской. А его квартира на Патриарших прудах площадью 335,5 «квадрата», купленная за счет ПФР, потянет на индексацию 250-300 тысяч среднероссийских пенсий. Такому чиновнику легко быть «экономным».
Но у российских стариков есть законная возможность самостоятельно обеспечить себе индексацию нынешней пенсии, причем за все три года, прошедшие с момента заморозки в 2016-м. По закону трудовая пенсия работающего пенсионера должна быть индексирована сразу после его официального увольнения — с компенсацией всех пропущенных ранее индексаций. И уже со следующего месяца ПФР начнет начислять ему пенсию в увеличенном размере. После чего пенсионер может вновь устраиваться на официальную работу — прежнюю или новую, и его пенсия будет выплачиваться в обновленном, повышенном размере. Правда, будущие индексации его снова не затронут, пока он опять не уволится. Прием этот уже активно используется: как утверждает глава ПФР Антон Дроздов, из года в год так поступают около 500 тысяч человек. Пример всем остальным российским пенсионерам?